Производство Акинфия Демидова
Начальные шаги крупного металлургического производства делались в России ещё в первой половине XVII в., но интенсивное развитие началось после толчка, который дала этой отрасли Северная война, разыгравшаяся в период правления Петра I за выход в Балтийское море и длившаяся 21 год (1700-1721 гг.).
Первое серьёзное столкновение с войсками шведского короля Карла XII показало не только военную, но и экономическую слабость России. В стране не хватало металла, отсутствовали промышленные предприятия по производству оружия, обмундирования. До начала Северной войны Россия закупала металл за границей, в т.ч. и в Швеции. Война положила конец этим поставкам, и русское правительство должно было искать внутренние ресурсы для снабжения армии пушками, ядрами, ружьями и саблями.
Вскоре были организованы поиски рудных месторождений и начато строительство медеплавильных и железоделательных заводов. Центром русской металлургии становится Урал. Здесь были построены такие заводы как: Каменский, Невьянский, Алапаевский, Уктусский. К разработке рудных богатств Петром I привлекались предприимчивые люди, среди которых оказался и Никита Демидович Антуфьев, тульский «оружейный мастер» и будущий владелец нескольких заводов на Урале.
4 марта 1702 г. царским указом в частные руки тулянину Н. Антуфьеву был передан казенный завод на Урале – Невьянский. Из-за своей занятости на завод Никита сам не поехал, а отправил своего старшего сына Акинфия (1678-1745). Сам же появлялся там только в экстренных случаях.
Никита Антуфьев оказался способным и к закулисным интригам при дворе. Пользуясь поддержкой Петра, он постоянно выпрашивал для себя дополнительные льготы и привилегии. 11 февраля 1709 г. Никита Демидович был пожалован в комиссары (государственная должность по надзору за заводами). Ему было дано государственное жалованье 1000 рублей в год и поручено завести на Урале медные заводы. Однако первый демидовский медный завод возник здесь лишь в 1720 г. 21 сентября 1720 г. царь лично возвёл Никиту Демидовича Антуфьева в дворянское достоинство по Нижегородскому уезду под фамилией «Демидов». Указ касался только Никиты, его дети (Акинфий, Григорий и Никита) не имели дворянского титула.
Что касается Алтая, то этот район находился за тысячи вёрст от Урала, а непосредственная близость к воинственным кочевникам и враждебной Джунгарии делали организацию металлургического производства чрезвычайно рискованной. И, тем не менее, в период с 1716-1720 гг. здесь ведется строительство крепостей по Верхнему Иртышу, особенно самых восточных из них – Семипалатинской и Усть-Каменогорской, что сделало более доступной для русского населения территорию по левым притокам Верхней Оби. Постепенно стали поступать первые известия о месторождениях медной руды. Первооткрывателями рудных месторождений здесь стали: Степан Костылев, Фёдор Комар и Михайло Волков. Которые обнаружили залежи меди и серебра в 1717 г. – 1718 г. (1718-1719).
Инженер В. Генин, управляющий уральскими заводами, в январе 1726 г. представил в Берг-коллегию запрос о строительстве заводов по р. Алею, «но на оное никакой в коллегии резолюции не воспоследовало». Пока бюрократический аппарат раскачивался, предприимчивый Акинфий Демидов весной 1726 г. получил разрешение на добычу медной руды и строительство заводов в Томском и Кузнецком уездах, на землях, которые «лежат впусте». С этого времени, почти на 20 лет, он стал полновластным хозяином богатейших рудных месторождений на Алтае.
Помимо всего прочего у Акинфия Никитича была ещё одна проблема: ни сам Акинфий, ни его братья, несмотря на громкое имя отца, скончавшегося в 1725 г., и богатое наследство, не принадлежали к дворянству, оставаясь в России людьми второго сорта. Это мешало развитию его деятельности. Возможно, во время визита к императрице Акинфий использовал открытие руд на Алтае для получения дворянства. 26 марта 1726 г. грамотой Екатерины I Акинфий с братьями «в подтверждение помянутого отцу их дворянства» были возведены в «потомственное дворянское достоинство по Нижнему Новгороду». Только теперь Акинфий стал иметь право официально именоваться Акинфием Никитичем Демидовым.
Той же грамотой был утвержден герб нового дворянского рода. По некоторым данным его автором был герольдмейстер Франциск Санти. Герб рода Демидовых был прост, выразителен и лаконичен. Он, безусловно, удался автору. Основой герба служил щит, пересеченный по горизонтали широким золотым поясом – первостепенной и наиболее значимой геральдической фигурой. Над поясом в верхней части герба на серебряном поле были помещены три зеленые рудо искательные лозы; в нижней части – в черном поле серебряный молот. Поверх щита изображался рыцарский шлем стального цвета, указывающий на принадлежность владельца к дворянскому роду.
Таким образом, изображение на щите характеризовало владельцев герба, как людей, основным видом деятельности которых были поиск и разработка руд.
Уже в 1727 г. близ Синей сопки, что не далеко от Колыванского озера, Акинфий Никитич поставил первый плавильный завод в десять печей. Скоро, однако, за недостатком леса плавка была сокращена и осталось шесть печей. И, тем не менее, здесь за два года вырастет крепость, плотина перегородит реку Белую, заскрипят водяные колеса, приводя в движение мехи плавильной печи, молоты, толчеи, пилы; задымят обжигательная и гармахерская печи, заработают и другие цехи… Так в центре гигантской Азии, в одном из малодоступных районов, среди девственной природы, где кочевали лишь дикие орды, родился знаменитый Колывано-Воскресенский завод, с которым вскоре уже не могли соперничать лучшие горные предприятия Европы. А ещё через несколько лет появятся новые рудники и заводы, крепости и слободы, тысячи новых поселенцев начнут обживать пустынный край на огромной территории в 400 верст с севера на юг и 200 с лишним – с запада на восток…
Правда, Демидов, во времена Анны Иоанновны, на время теряет контроль над заводом… Дело в том, что «в 1735 г. главный начальник горных заводов Урала и Сибири Василий Никитович Татищев, узнав, что Демидов мошеннически не доплачивает окладные сборы за мастеровых, приписных крестьян и задолжал казне уже 85 тысяч рублей, наконец, о том, что в алтайских рудах наряду с медью содержатся серебро и золото, добился, что Колыванский медеплавильный завод и все рудники были у него отобраны в казну. Но оборотистый заводчик, не пожалев, по слухам, 50 тысяч рублей на взятку всесильному фавориту императрицы Бирону, через год вернул отобранное назад. В это время он уже знал, что его штейгер Федор Лелеснов обнаружил на горе Змеиной руду, богатую серебром.
В 1737 г. неподкупный и честный В. Н. Татищев стараниями ставленников Бирона был отстранен от должности, к великой радости Демидова. И он начинает строить сразу два новых медеплавильных завода – Барнаульский и Шульбинский (последний вскоре был строительством прекращен), а также «нанимает на службу саксонцев берг-лейтенанта Христиани и берг-гиттенмейстера (плавильного мастера) Юнгханса, и они налаживают на Колыванском заводе выплавку серебра».
С именем А. Демидова связано немало легенд, одна из которых гласит, что в подземельях Невьянской башни Акинфий Демидов вёл тайную выплавку золота и серебра и даже чеканил свои рубли. Чеканку монет доказать не удалось, но нашлись убедительные свидетельства о секретной выплавке драгоценных металлов на Невьянском заводе. А о том, что Невьянский завод (горная столица) ещё при первых Демидовых стал «раскольничьим гнездом», известно давно.
Горное дело Акинфия Демидова тесно переплелось со старообрядчеством (расколом). Но это было тайное сотрудничество, раскрыть суть которого не так-то просто… Ведь даже на дыбе, под мучительными пытками упрямые староверы молчали об этом содружестве, да и сам А. Демидов в 1735 г. пошёл на клятвопреступление, присягнув на Библии в Синоде, что не скрывает в Невьянске старообрядческих вожаков.
Странное на первый взгляд содружество Демидовых со староверами, объясняется достаточно просто. Демидовых заинтересовали жители Выговской пустыни своей причастностью к рудному делу. Как ни парадоксально, но именно среди поморских старообрядцев объявились рудоплавы самого высокого класса. Правда, Акинфий вёл двойную, а иногда и тройную игру, общаясь напрямую с выговскими старообрядцами. Игру эту он вёл ловко, стараясь открыто не ущемлять интересы общины. В трудный момент даже спешил выговцам на помощь, и они считали его своим покровителем.
В последние свои годы Пётр I обрушил на староверов волну репрессий. И десятки тысяч староверов бежали из Поморья (из Выга тоже), с Волги и нашли прибежище на Урале и в Алтайских горах. Очень многие оказались на демидовских заводах и работали у Акинфия рудознатцами, мастерами, подмастерьями. Все (буквально все!) приказчики и управляющие его заводов были старообрядцами.
А ведь грозный указ Петра требовал, чтобы староверам «ни у каких дел начальниками не быть, а быть токмо в подчинении». Но Акинфий дерзко пренебрегал императорскими угрозами и каждый раз бросался на защиту своих приказчиков-староверов, если им угрожала опасность от властей. Были случаи, когда он вытаскивал их из цепких лап Тайной канцелярии.
Вообще на предмет тайной выплавке серебра на Алтай приезжала не одна комиссия из горного ведомства и всё по поручению царствующих особ. Однако комиссии ничего не находили, Демидов давал противоречивые объяснения, удерживая выплавку серебра втайне. Правда открылась благодаря предательству штайгера. «Тогда последовало высочайшее повеление императрицы Елизаветы Петровны – обревизировать рудники бригадиру Бееру, сделать пробу и отобрать рудники у Демидова. Так и было сделано. В 1747 г. предписано было принять Бееру рудники и в уплату засчитать недоимки, следуемые с Демидова за его людей в казну». По итогам комиссии демидовские владения перешли в руки Кабинета Императорского двора.
Смерть Акинфия Никитовича застала на пути в Невьянск из Тулы в мае 1745 г. на устье р. Камы. Правда в свою родовую усыпальницу в Туле он попал только через полгода. Всё это время тело его находилось в леднике, т.к. вывозить было некому, поскольку его вдова вела войну за наследство со своим старшим сыном Прокофием. В 1930 г. прах Демидова был потревожен и осквернен чекистами. Родовую усыпальницу в тульском храме Николы Зарецкого перетряхнули, ища в гробах золото для молодой республики.
В 1825 г. в честь 100-летия горного дела на Алтае по замыслу и настоянию Петра Козьмича Фролова – начальника Колывано-Воскресенских заводов был заложен памятный обелиск – каменное воздаяние делам Акинфия. Этот обелиск стоит и поныне и является одной из достопримечательностей г. Барнаула, судьба которого, хотелось бы надеяться, не будет так страшна и трагична, как судьба родовой усыпальницы Демидовых.